[Н.А.Бердяев] | ["Философия свободы"] ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ГЛАВА I. ФИЛОСОФИЯ И РЕЛИГИЯ

Наша эпоха потому, быть может, так «научна», что наука говорит о чем-то, а не что-то. Когда обращаемся к прошлому, часто поражаемся творческому дерзновению наших предков: они дерзки быть, мы же потеряли смелость быть. Исчезли ноумены, остались лишь феномены. Церковь делает человека гениальным, обладателем Духа – пишет Бердяев – И ложное смирение и самоограничение есть лишь слабость церковного самосознания и самочувствия. Т.е. Церковь дает возможность быть. Я не чувствую себя покинутым в познании бытия, и гносеология моя не есть гносеология покинутости. Этим определяется и мой взгляд на соотношение философии и религии. Последним подлинно верующим был Гегель, быть может, величайший из философов в собственном смысле этого слова. В гегельянстве философия дошла до самообожествления, гегельянство – невиданная гордыня отвлеченного философствующего разума. Гегель был величайшим и последним из гностиков-рационалистов. Вместо живого Бога поклонился Гегель своему философскому гнозису, отвлеченному своему разуму. И после того как философия была превращена Гегелем в идол, философия была свергнута. Современная философия в кризисе, более масштабном, чем обычно. Вся новейшая философия – последний результат всей новой философии – ясно обнаружила роковое свое бессилие познать бытие, соединить с бытием познающего субъекта. Познание перестало быть ценностью, критерии истины стали искать в отношении субъекта к самому себе, а не к бытию. Философия должна исходить не из самой себя, а из религии. Древнее питание философии было питание религиозное. Философия перестала быть сакраментальной, как была в древности и в средние века, она подверглась обмирщанию и стала философией полицейской, неблагодатной. Гениальный образец чисто полицейской философии дал Кант[3]. Полицейская философия имеет некую связь с полицейским государством, с обществом секуляризированным. Философ превратился